Котечка-Мохотечка и Малыш-Пупырыш. Сказка для всех деток, включая взрослых - Олег Баев

Иногда изображение становилось настолько реальным, что Котечке начинало казаться, что животные шевелятся, а однажды трицератопс ей даже подмигнул! Котечка в тот же миг сдернула с носа эти коварные очки, и захлопнула альбом, хотя, уже полминуты спустя сама же и посмеялась над своими страхами – такими глупыми они ей показались. Иногда эти альбомы привлекали внимание Малыша-Пупырыша, особенно, когда Котечка оставляла их на ковре после просмотра. Пупырыш важно усаживался возле альбома, и негромко рассуждая и комментируя – нараспев, на своём своеобразном, понятном только ему и маме наречии, – переворачивал страницы, пробовал на вкус обложку, пробовал на прочность иллюстрации. Иногда, впрочем, его интересовали именно изображения, причем, в последнее время – всё чаще. Тогда он несколько озадаченно разглядывал молча то или иное диковинное животное, потом произносил что-то глубокомысленное, и вновь начинал листать страницы. Два или три раза Мохотечка даже водружала ему на его нос-пуговку эти специальные очки, ожидая, что и Малыш увидит «натуральных зверей», но брата больше интересовали сами очки – он их сию же секунду стаскивал и начинал всесторонне, – то есть буквально со всех сторон, – изучать, в смысле – тащить в рот.

Старинный дорогой альбом, стоявший в папином шкафу, Пупырышу показывать было нельзя, он мог его нечаянно повредить, например – опрудить, – в этом деле он был мастер, пруды по всей квартире у него получались очень даже спокойно и часто. Если образование очередного нового пруда не было по какой-то причине замечено сразу, у Малыша была очень короткая возможность создать вокруг пруда массу мелких прудиков с помощью шлёпания по основному пруду ладошкой – со всей силы. Дома сразу же становилось весело, все начинали бегать, суетиться, вытирать пруды, мыть Пупырыша, громко звать друг друга на помощь – в общем, в квартире царило настоящее оживление, и Пупырыш не без гордости думал о том, что причиной этому веселью послужил именно он. Он радостно смеялся, морщил нос, и демонстрировал все свои четыре зуба. В общем, дорогой старинный альбом Малышу-Пупырышу лучше было не давать, хотя Котечка про это время от времени забывала, и даже держала его иногда, – после очередного просмотра, – несколько дней у себя в комнате.

Встреча вторая. Велик и очки

Однажды дед подарил Котечке большую сумму денег. Целую тысячу! Просто так, без дня рождения и Нового года. Горох с дачи привез с помидорами, и тысячу подарил. Мохотечка решила купить себе на эту сумму что-нибудь очень полезное в хозяйстве, например, заколки для волос, или красивый пояс для новых джинсов. Заколки она купила, но пояс не нашла, и у неё оставалось ещё целых шестьсот рублей. По-хорошему, надо было, конечно, оставить эти деньги лежать, а потом, когда ещё кто-нибудь подарит тысячу, их стало бы больше на целую тысячу, а потом, когда ещё кто-нибудь что-нибудь – ещё больше, и ещё, и так можно было бы, в принципе, накопить даже на машину. Но деньги почему-то никак не хотели просто лежать дома, в Котечкиной комнате, на книжной полке. Когда она шла гулять, они так и просились на прогулку вместе с нею, Котечка жалела их, и, конечно, брала с собой, и, конечно, всегда немножко тратила, пока у неё не осталось всего триста рублей. Куда девать эти триста рублей Котечка ещё не придумала, именно этим были заняты её мысли, когда она задумчиво ехала по дороге возле дома на своём велосипеде. Если бы она не задумалась, она бы, разумеется, заметила этого маленького седенького дедушку, который вдруг возник, как из-под земли, прямо перед передним колесом её велика. Котечка резко затормозила, но поняла, что всё равно – поздно, и не нашла ничего лучшего, как круто вывернуть руль вправо, и свалиться прямо на этого неожиданного пешехода.

– Ну кто тебе только на лисапеде разрешил ездить? – произнес спустя какое-то время скрипучий хрипловатый голос.

Котечка открыла глаза – прямо перед нею было лицо старичка – всё в мелких морщинках и седых волосках, которые торчали отовсюду. Из-под густых белых бровей сердито смотрели два чистейшей голубизны глаза.

– Ну вставай уже! – сердито произнес тот же голос, и дедушка раздраженно закопошился и задергался.

Только теперь Мохотечка поняла, что до сих пор лежит на асфальте. Точнее говоря – на асфальте лежал старичок, а Мохотечка лежала на старичке. Девочка поспешно подскочила, и протянула ему руку. Старичок подозрительно посмотрел на Котечку, но руку всё-таки подал, и поднялся, кряхтя и потирая поясницу. Только теперь Мохотечка поняла – какой он был, оказывается, маленький – всего-то по подбородок ей.

– Так ить и зашибить можно, – ворчал дедуля, продолжая потирать поясницу.

– Извините, пожалуйста, я не хотела, я случайно…, – лепетала Мохотечка в крайнем смущении. Ей так было неловко, что она даже не заметила, что получила ссадину на коленке и царапину на лбу.

– «Не хотела, случайно», – ворчливо передразнил её старик, но уже, кажется, беззлобно. – На дорогу надо смотреть за рулем, а не думать, на что свои несчастные триста рублей потратить!

Было совершенно невероятно, что пострадавший дедушка знал – о чем думала девочка в момент наезда, однако, поначалу Мохотечка даже не придала этому особого значения, её больше озадачил внешний вид незнакомца. Старичок, продолжая ворчать, отряхивал свой довольно странный наряд – балахон болотного цвета с капюшоном, надетый на телогрейку. Учитывая, что на дворе стоял, сидел, или лежал август месяц, выглядел старичок явно не по сезону. На ногах у него были старые потрепанные сапоги, а когда он поднял с земли, и, отряхнув одним ударом о колено, водрузил на голову шапку-ушанку, с топорщащимся ухом без завязки, Котечка окончательно убедилась в том, что перед ней никто иной, как представитель того человеческого племени, которое взрослые называют бомжами, или бичами. Мохотечка вообще-то уже видела этих загадочных людей. Летом они всегда располагались под деревом на пустыре, через который они иногда ходили в магазин. Чувствовалось, что племя это совершенно довольно жизнью – они лежали на матрасах, окруженные арбузными корками, какими-то тряпками и пластиковыми бутылками, и глядя в небо, о чем-то переговаривались очень умиротворенно и дружелюбно. Казалось, они не обращают на проходящих ни малейшего внимания. Вообще-то, девочке не нравилось, как их называют взрослые, ей слышалось в этих наименованиях что-то грубое и безжалостное, поэтому Котечка называла их про себя немножко по-другому – бомжиками, или бичиками. Ещё Котечка знала, что бомжики регулярно собирают на помойках разные вещи и продукты питания, что никак не укладывалось в её голове, в которой уже уложилось то, что вещи и продукты надо покупать в магазинах и на рынке за деньги. Однако, Мохотечка, всё таки, была уже Почти Большой девочкой, и она уже знала, что на Земле существуют разные народы и племена. Например, есть русские, как она, Пупырыш, и папа с мамой. Есть также китайцы, которые работают на соседней стройке и ходят в красивых оранжевых касках и не очень красивых телогрейках. Ещё есть таджики, которые тоже что-то строят рядом, только без красивых оранжевых касок. В Африке есть чёрные негры. А есть бичики, которые ничего не строят, и вообще, в основном лежат на матрасах под деревом, если не копаются в помойках, но их всё равно жалко.

Старичок в это время пошел к обочине дороги, привстал на бордюр, и, вытянув шею, начал пристально вглядываться в высокую траву. Затем, удовлетворенно хмыкнув, с явно неожиданной для его возраста прытью, рванул в только ему известном направлении, скрывшись с головой в высоких зарослях желтого донника. Где-то там вскоре раздалось его пыхтение, а потом Котечка вдруг увидела вспышку яркого света, что её очень удивило, поскольку на дворе стоял ясный солнечный день. Вспышка, впрочем, была очень короткой, а через мгновение старикан уже появился обратно, довольно ухмыляясь и крепко прижимая к груди чемоданчик. Чемодан был под стать своему владельцу – коричневого цвета, с облупленными металлическими уголками, потертый и побитый, с полуоторванной ручкой. Мохотечка никогда в жизни не видела таких чемоданов, они не встречались ей даже на дачах с огородами и без огородов, на которых, вообще-то, можно было встретить всё, что угодно, даже смешные, невысокие и пузатые холодильники, очень старинные, явно сделанные ещё до изобретения жевательной резинки, где-то во времена Древней Руси, по выводу Мохотечки.

«Точно – бомжик», – глядя на старичка с чемоданом, укрепилась в своей мысли девочка.

Тот, между тем, подошел почти вплотную, поставил чемодан на асфальт, и снизу вверх, строго заглянул Мохотечке в глаза. Мохотечке всё ещё было очень неловко, она начала было опять извиняться, но дедуля прервал её резким отрицающим движением руки.